Билет в один конец. - Страница 63

— Почему? — голос у Тюкалова звучит глухо, словно из бочки. — Потому что там орда, Вовка. Не военный отряд, не мародерская банда, не разведгруппа. Орда. Вся, мать ее, в полном составе.

— И чего? — не снова не понял Володя.

— А того, — зло отрезает Михаил. — Что кроме бойцов там и бабы будут, и дети. Понятно, что такие же ублюдочные, как и мужики их, но, один черт. А после того, что они на этих выселках сотворили… Словом, мы в этом не участвуем.

— Так ты что, думаешь, они собираются всех?.. — у молодого ходока аж голос перехватило от волнения.

— Нет, мля, после того, что они на хуторе увидали, они киданутся их баб и детишек чаем с баранками поить! Это будет бойня, Вова, мясня, в которой живых не оставляют. Нефтянские — мстят, они в своем праве. А вот мы в это говно не полезем, иначе потом вовек не отмоемся. Можно от других что-то скрыть, а вот от себя — не получится.

Назад наша колонна пошла в урезанном составе: все нефтянские, кроме Прохорова, остались. Им теперь дел надолго хватит — трофеи собирать, и без того полные телеги добра, выроднями на хуторе награбленного, под завязку набивая. Стадо, опять же. Его гнать нужно, а скорость при этом вообще никакая будет. Короче, все ополчение осталось, один только начальник стражи с нами назад поехал, ему расчет за проделанную работу с нами производить. Надеюсь, жмотничать не будет, потому как пока что весь этот рейд для нас — чистое разорение без малейших признаков прибыли. Мы даже оружие заслона, уничтоженного «Утесом» «свинобраза» брать не стали. Там, правда, не так много целого осталось: после двенадцати-то миллиметровой пули. А стоило мне к оставшемуся радиометр поднести и на цифры глянуть, как не то что руками их трогать расхотелось, а, скорее, наоборот — очень захотелось отойти шагов этак на эннадцать. Если б я хабар с таким фоном попытался в Иловлю протащить — болтаться бы мне в петле, несмотря на все былые заслуги. Как там, у древних римлян было в той поговорке «про дуру»? «Дура лекс сэд лекс»? Вот-вот, и я о том же. Переживем как-нибудь и без таких вот трофеев, авось, не разоримся.

Прохоров всю дорогу молчал, что немудрено. Ну, и я его не трогал, горе у человека, куда уж тут с разговорами лезть. После добрых двухсот «капель» неплохого дагестанского коньяку из моего неприкосновенного запаса у него хоть взгляд оттаял малость, а то вообще на ходячий экспонат музея мадам Тюссо похож был. И то хлеб. Тишину, весь путь царившую в машине, он уже неподалеку от Нефтянки нарушил сам.

— Спасибо тебе, Михаил. Без вашей помощи и не догнали б мы их, а если бы даже и догнали, так все бы там и остались. Не вытянули бы мои орлы комнатные против такой толпы. Что мы вам должны?

Что должны? Хороший вопрос. С одной стороны, если чисто по математике судить, задолжали вы нам, как земля колхозу. И за перебитых «диких» и за собственные сбереженные задницы. А вот если по-человечески… С другой стороны, я нифига не Бэтмен и за свой счет весь мир спасти просто физически не смогу. Так что, никаких резонов отказываться от платы, у меня нет и выдумывать я их не собираюсь.

— Давай так, Сергеич. Я не конченная сволочь и все понимаю. Но мы в этом рейде понесли некоторые убытки: горючку пожгли, патроны к «крупнякам» порасстреляли. А это все денег стоит, и денег немалых. Поэтому, давай так: вы дозаправляете нас «под крышку», доснаряжаете БК «коробочек», ну, и одеваете моих людей в соответствии со здешней модой, А то мы в наших «горках» среди ваших плащей-пыльников — как павлины посреди гусиной стаи. Так сказать, немного в глаза бросаемся. Нефтянка — город торговый, надеюсь, найдете все необходимое быстро. Нам шибко задерживаться нельзя, нас Черный Полковник ждет. С нетерпением, блин, цветами и духовым оркестром. Да, кстати, на тот случай если Павлик уже жаловаться смылся… Куда хоть ехать-то нам, чтоб к Полковнику в гости попасть?

— В Рощинский вам ехать, там раньше, в смысле — до Тьмы, база бригады Спецназа ГРУ была. А теперь Полковник на нее лапу наложил. От нас недалеко, километров пятьдесят прямо на Самару, мимо не проедешь.

Прохоров какое-то время внимательно смотрит мне в глаза, словно пытается заглянуть в душу.

— Слушай, Михаил, вот смотрю я на тебя, вроде ж нормальный ты парень, хоть и вляпался там у себя в конкретное дерьмище. По дурости, похоже, вляпался, потому как нету в тебе ни гнили, ни жадности. Так на кой хрен ты еще и в это дерьмо сам лезешь? Два раза подряд на те же грабли, не многовато ли? На кой черт тебе этот Полковник с его бандой сдался?

Хороший вопрос, Владимир Сергеевич, а главное — честный. Жаль, я тебе честного ответа на него дать не могу. А потому, пытаясь изобразить беззаботный вид, просто пожимаю плечами.

— А что делать остается? У меня и парней моих с гражданскими специальностями как-то не сложилось, ни пахать, ни сеять не умеем и на освоение народного хозяйства не годимся категорически. Зато отлично знаем, что делать по обе стороны от мушки. Куда ж нам, таким? Ты вот мой отряд себе в Нефтянку как охрану нанял бы?

Сам ляпнул, и только потом сам понял, что именно. А ведь это мысль! Почему вербоваться нужно именно в банду Черного Полковника? Может… Хотя, нет, такие как Полковник на своей земле конкуренции не терпят. Это как в «лихие девяностые» — чужих «коммерсов» попытаться «крышевать» — это точно заполучить врага в лице тех, кто этим до тебя занимался. А я себе роскоши открыто пойти против Полковника позволить не могу. Видать, у Прохорова в голове промелькнули какие-то похожие мысли и он тоже пришел почти к тем же выводам. Потому как вздохнул тяжко и отрицательно головой мотнул.